За озером Байкал - Владимир Дулга

Эшелон часто останавливался, если остановка была короткой никто, кроме часовых, из поезда не выходил. Вовка видел в окно, как вдоль вагонов прохаживались дяденьки солдаты с винтовками на ремне. Как папа объяснил, для того чтобы посторонние не приближались к эшелону. Вовка ехал в эшелоне и не был посторонним, это прибавляло ему гордости. Иногда, на остановках к поезду прибегали местные пацаны, стоя в сторонке, они с интересом рассматривали вагоны пассажиров самолёты под брезентом и «колёсные машины», как папа называл автомобили. Они тоже были посторонние, Вовка из окна гордо поглядывал на них, точно зная, что он не посторонний, а принадлежность воинского эшелона он чувствовал, что мальчишки ему завидовали. Когда же беспрестанное покачивание вагона и однообразие колёсной жизни начинала надоедать, он напротив завидовал им. Сейчас эшелон уйдет, и мальчишки пойдут по своим мальчишеским делам, будут играть в догонялки прятаться вон за теми поленницами дров, строить штаб из всяких палок и досок. А он так и останется одиноко сидеть у окна и смотреть на надоевшие поля перелески столбы и мелькающие провода.

На больших остановках именуемых «узловыми станциями», происходила «смена локомотивов», уставший от многочасового пути паровоз в «голове состава» отцеплялся и ехал «в депо отдыхать». Со стороны «хвоста поезда» медленно появлялся другой, такой же чёрный с громадными красными колёсами. С блестящей металлической «рукой» вдоль колёс, которая беспрестанно сгибалась и разгибалась в такт движения. Отчаянно сигналя, паровоз не спеша, проплывал вдоль состава, будто осматривая то, что ему предстояло тащить, и важно занимал своё место впереди. Вагоны дергались, сталкиваясь, где-то внизу громко шипел воздух.

Во время таких остановок к поезду приходили тётеньки, продавая всякую еду. Это были ягода и семечки, разложенные в кулёчки; бутылки с молоком; варёная картошка с зелёным луком, завёрнутая в газету; варёная и жареная рыба. Сначала тётки осторожно подходили и останавливались в стороне, опасаясь строгих часовых. Тогда женщины из эшелона кричали часовым, чтобы те вызвали «дежурного по эшелону». Приходил офицер с красной повязкой или Вовкин папа и разрешал подпустить торгующих. Счастливые тётеньки, перебегали через пути, наперебой предлагая свой товар, население зелёных вагонов дружно высыпало на улицу. Все перемешивались. Вскоре радостные торговки уходили к себе на ходу, пересчитывая деньги, нагруженные пассажиры, с трудом залезали в вагон, передавая, друг другу покупки. В установленное время на больших остановках играл горнист и если внимательно вслушаться в звуки его сигнала, то можно было услышать – «бери ложку, бери хлеб, собирайся на обед!» Вдоль вагонов спешили солдаты несущие тяжёлые термоса с едой, возле коричневого вагона с дымящейся трубой, называемого всеми «кухней, возникала небольшая очередь. По вагону разносился запах свежего борща, перемешивающийся с ароматом купленной варёной картошки рыбы и солёных огурцов, все дружно приступали к еде. Сигнал, призывающий на обед, был совершенно одинаковый, независимо от того происходило дело в обед, утром во время завтрака, или в ужин. Это очень смешило Вовку. Обычно кушать приходил и папа, ел он мало, объясняя это тем, что уже перекусил «снимая пробу». Это тоже занимало Вовку – пришёл на кухню папа, попробовал, ему понравилось, и он сказал – что всем можно кушать. Дома обычно это делала сама мама. Вовка представил себе, что они сидят с мамой голодные возле пустых тарелок и ждут, когда отец им разрешит покушать, а его всё нет и нет!

Конец ознакомительного фрагмента.